Художник, книжный график,
заслуженный работник культуры РСФСР
Новый номер журнала мы открываем встречей с необыкновенным человеком. В гостях у читателей художник детской книги Лиля Моисеевна Майорова. Вернее, она пригласила нас к себе. Мы пришли в уютную квартиру, расспрашивали, разглядывали книжки, доставаемые из коробок по просьбе Лили Моисеевны ее супругом, интересовались подробностями изготовления дизайнерских вещей, сокрушались интереснейшим нереализованным идеям и проектам, а потом долго пили чай с конфетами на кухне, с любовью оформленной руками хозяйки. Слушали ее рассказы о молодости, о том, как трудно было быть модницей и на какие ухищрения приходилось идти женщинам ради красоты, про друзей семьи и многое другое. Это было искреннее повествование о женских радостях. Лиля Моисеевна попросила, чтобы в журнале мы называли ее Лиля, а не Лия. Хотя именно так чаще всего пишут ее имя.
Во время интервью в кресле чуть в стороне сидел ее супруг, кинорежиссер Александр Наумович Митта, изредка включавшийся в беседу, но все время заинтересованно слушавший и иногда что-то записывавший в блокнот. За чаем поговорили о кино, новых проектах. Прощаясь, обещали еще прийти в гостеприимный дом.
Лиля Майорова — художник, книжный график, дизайнер книги, автор, конструктор более 300 изобретенных ею книг-раскладушек, книг-панорам, книг-самоделок, книг-игрушек, книг-театров, а также дизайнер мебели, открыток, упаковки. Ее книги переводились на 26 языков и издавались в Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Голландии, Испании, Италии, Польше, Португалии, Румынии, Финляндии, Франции, Чехословакии и других странах мира. Среди сконструированных, оформленных и придуманных ею книг: «Где обедал воробей?» (С. Маршак), «Сорока-белобока», «Курочка Ряба», «Сказка о глупом мышонке» (С. Маршак), «Золушка» (Ш. Перро), «Царевна Лягушка», «Мальчиш-Кибальчиш» (А. Гайдар), «Детки в клетке» (С. Маршак), «Игрушки» (А. Барто), «Петушок и бобовое зернышко», «Принцесса на горошине» (Г-.Х. Андерсен), «Русская ярмарка», «Гуси-лебеди», «Цирк» (Р. Сеф), «Кукла Оленька» (Е. Кан), «Гав-гав! Мяу-мяу! Ку-ка-ре-ку!» (Л. Майорова) и др. Книги, которые открывали мир и наполняли детство миллионов малышей добротой и радостью.
Мы очень благодарны Лиле Моисеевне за встречу, ее книги, уроки самозабвенного творчества и верности и возможность возвратиться в детство.
Уважаемая Лиля Моисеевна! Спасибо за Ваше согласие дать интервью. Расскажите о Ваших родителях, как Вы стали художником?
Папа был инженером, а мама — домохозяйкой. Она знала семь языков, но никогда на них не говорила, боялась. Я с самого детства что-то мастерила, шила. Помню, перед самой войной мы уехали к маминым родственникам в Ригу, где война нас и застала. Мы вернулись в Москву и затем эвакуировались в Чебоксары. Так случилось, что там почти одновременно мои родители серьезно заболели. Мне шел одиннадцатый год, а на мои плечи полностью легла забота о выживании семьи. Что только я ни делала: перекраивала и перешивала вещи, купленные на рынке; красила в луковичном отваре чулки, купленные в похоронном магазине; расписывала марлю детскими красками, делая из нее платки; пряла пух и вязала шапочки... Потом все эти вещи, сделанные моими детскими руками, продавала на рынке. На платках были розы, лучезарные васильки... Я предупреждала, что стирать нельзя, но их все равно покупали.
Родители выздоровели, а я заболела тифом. Выжила чудом. Потом поступила работать в «Окна ТАСС» «трафаретить». Стала получать рабочие карточки.
Помню свои детские эмоции. Мне с самого детства хотелось, чтобы всем было хорошо, радостно и красиво.
После Победы мы вернулись в Москву. Я окончила школу рабочей молодежи и поступила в Московскую городскую художественную школу на факультет игрушки — это единственное учебное заведение с такой специализацией. Потом осталась там преподавать. В школе у нас был очень хороший преподаватель по скульптуре, который многому меня научил в профессии. На его занятиях я хорошо изучила анатомию, научилась чувствовать объем. Поэтому на моих рисунках звери похожи на зверей…
Расскажите, пожалуйста, о работе в театре кукол с С.В. Образцовым.
В кукольный театр я пришла с чемоданчиком, в котором лежали мои авторские куклы. (В то время штатной единицы художника там не было.) Сергей Владимирович выложил их на стол, внимательно рассмотрел, вызвал сотрудников и сказал, надо бы что-то придумать, чтобы эта девушка осталась здесь работать. В театре имелись две свободные должности: уборщицы и рабочего сцены. Я согласилась работать уборщицей, но с условием, что после основной смены буду иметь возможность работать как художник. Потом много лет служила художником в театре под руководством С.В. Образцова. Эта работа немало дала для видения детской книги. Театр и книжки как-то слились. Придумывая их, я становлюсь и режиссером, и художником, и актером одновременно. Ведь мои книги — это игрушки, куклы. Все взаимосвязано.
Есть ли у Вас любимая театральная кукла, книжка?
Обожаю книгу «Где обедал воробей?». Почему? Она «сработала» как никакая другая. Книга очень конструктивная по исполнению, и в ней заложен большой нравственный эффект. Вот крокодил проглотил воробья, но представляете, его можно вытащить за ниточку из крокодильей пасти. Дети были счастливы. После выхода книги приходило много писем от благодарных родителей и забавные письма от детей. Книга много раз переиздавалась. Реализованные в ней конструкторские идеи широко подхватили, особенно в зарубежных издательствах.
Расскажите о проекте для детей, находящихся в больнице.
Родилась идея создать что-то доброе для деток, больных онкологическими заболеваниями: сделать каждому ребенку подарок — книжку-самоделку. Вы знаете, что в таких больницах нельзя использовать клей, все должно быть стерильно. Мало игрушек, которыми можно играть в постели. Поэтому в книжке-самоделке «Зоопарк» я переделала все места склеивания на крепление замками. Сделала выкройки одноцветными, чтобы у детей была возможность разрисовать или дорисовать их по своему вкусу. Прошла акция, подарившая больным детям радость творчества.
У Вас есть дизайнерские проекты?
Несколько лет я работала по контракту в Калифорнии. Пыталась печатать там свои книги. Но, к сожалению, из-за проблем с оформлением авторских прав всё останавливалось в момент запуска в производство. Там пришли идеи оформления упаковки для букетов и детской мебели. Однажды случилось довольно сильное землетрясение, повлекшее много разрушений. Мне запали в память разбившиеся вазы в цветочных магазинах. Так пришла идея подарочных ваз из картона.
А детская мебель? Какой интересный рюкзачок в виде зверюшки!
Это тоже идея, рожденная под впечатлением от землетрясения. Рюкзачок необходим ребенку для самых нужных вещей при эвакуации. Есть специальное отделение для бутылочки. Если рюкзачок развернуть, получится матрац. Реализовать в промышленности эти идеи не удалось. Они так и остались на уровне макетов.
Сложно изготавливать?
Что вы! У меня ничего сложно не делается. Мне важно, чтобы все собиралось просто и быстро. Чтобы любая мама-рукодельница могла изготовить пуфик-зверюшку или рюкзачок.
Вы рисовали иллюстрации и выступали в роли конструктора книг по произведениям В. Берестова, А. Барто, С. Маршака, В. Сутеева, С. Михалкова, Ю. Мориц и др. Вы сами выбирали произведение для создания книги?
Иногда я сначала придумывала макет книги и спрашивала разрешения в Министерстве просвещения на работу с автором. Тогда к готовым рисункам издательство заказывало поэту текст. Иногда мне давали произведение, по которому я конструировала макет. Много создавала книг по народным сказкам и стихам, в них спрятано много игровой выдумки. Часто тексты выбирались интуитивно. Когда читаешь, понимаешь, можно для него найти конструктивное решение или нет. Поэтому иногда приходилось отказываться. Важно, чтобы текст был яркий, театральный. Я старалась для каждого произведения создать свой красочный мир, выразить свое удивление.
Сегодня Ваши идеи разлетелись по всему миру, и книжки-раскладушки очень популярны. Не обидно?
Когда мои идеи повторяли, я никогда не расстраивалась, потому что уже придумывала новое. В какой-то момент Комитет по печати обязал писать на книгах других художников, работающих в данной технике, «по типу» Майоровой. Успех моих книг был огромный, тиражи 2,5—3 млн экземпляров в год, и всё распродавалось, книги из-за высокой стоимости купить было трудно. Ведь их взялась делать только одна фабрика в Ростове-на-Дону.
Как у Вас проходит творческий процесс?
Я могу работать сутками, меня не уложить спать. И близко ко мне не подходи... Сама играю с создаваемыми книжками... А иначе ничего не сделаешь. Свой «зоопарк» для выставки я сделала за два дня.
Ваше творчество схоже с созданием симфонии...
Мне хотелось на выставке показать, что можно сделать из листа белой бумаги. Поэтому здесь я представила большие белые фигуры животных. Это протофигуры, создающие впечатление незаконченности. Но потом решили еще выставить увеличенные развороты детских книг-раскладушек и бумажные куклы-марионетки в человеческий рост. Идея выставки принадлежит Александру Наумовичу.
Для Вас слава имеет значение?
Славно, когда хвалят. Некоторые семьи собирали целые библиотеки моих книг. Это очень приятно. Один человек, уезжая в эмиграцию, сказал мне, что он оставляет здесь свою библиотеку, но мои книжки забирает с собой. Но мне важнее что-то делать для детей, что-то придумывать.
А сын помогал?
Женя с двух лет садился рядом и рисовал. Стал живописцем. Я его прошу, чтобы он продолжил мое дело. Мы иногда работаем вместе. Он писал стихи для моих книг, помогал мне оформлять упаковочные вазы. У него свой стиль оформления. В отличие от моего, коллажного, его — более графичный, с прорисованными деталями.
Как Вы познакомились с Александром Наумовичем?
Я работала в издательстве «Малыш» художником, а Александр Наумович приносил туда свои тексты. Позднее мы вместе работали в «Недельке» — детском приложении к газете «Неделя». Я рисовала детскую страничку, а он писал тексты. Так и подружились. У нас есть совместная работа: книжка-игрушка «Добрый ослик».
Подружились и столько лет вместе...
Мы чем-то похожи. В работе очень заводные, от работы не оторвать. Александр Наумович очень разный, человек настроения. Никогда не говорит ни о ком плохо, всегда всем находит оправдание. Мне это близко. Он очень добрый, любит сказки и сам из сказки. Как и я, был лишен детства.
Такая любовь... С годами любишь близкого человека уже по-другому, сильнее... Раньше была влюбленность, а сейчас любовь. Это совсем разные вещи. Влюбленность проходит, а любовь остается. У меня в жизни нет ничего дороже...
Вашей первой книжкой-раскладушкой была «Курочка Ряба». Как возникла идея?
Могу рассказать историю. У меня были друзья-художники, которые закончили полиграфический институт. Их прислали на практику в Росгизместпром в проезд Владимирова за ГУМом. Они за зарплату делали папки для финансовых отчетов. Я сохранила одну. Тоска там была зеленая. Я предложила им придумать что-то другое. Что? Например, крышу дома. Сделала «черепичную» крышу, посадила на нее божью коровку. Потом придумала разворот и нарисовала теремок: снаружи были одни иллюстрации, а если заглянуть внутрь — другие. Внутри теремка сидели все звери. Эта книжка была выполнена из картона для папок, материала, похожего на дермантин. Потом появились самоделки. Я стояла у истоков издательства «Малыш» (первое название «Детский мир»).
Так что «Курочка Ряба» была не первая книжка. А тот первый «Теремок», к сожалению, не сохранился. Хотя, на мой взгляд, он был самой гениальной идеей.
Вы сами рассчитываете выкройки?
Конечно, сама. Чтобы сделать панораму, нужно создать макет, все лекала разворотов, вырубки. Если что-то будет выполнено не точно, весь тираж пойдет в брак.
Как Вам пришла идея оживить картинки?
Я же работала в театре кукол у С.В. Образцова! У меня театральный мозг, чтобы что-то придумывать. Я до сих пор придумываю.
Каждая Ваша книга — оригинальное конструктивное решение. Вы придерживаетесь определенной технологии?
Я никогда не повторяла одну конструктивную идею из книжки в книжку. Для каждой искала оригинальное, неожиданное решение, способное удивить ребенка. В одной из первых книг, «Курочка Ряба», персонажи были неподвижными, но их объем подчеркивала вырубка. А в «Русской ярмарке» на каждом развороте передано свое движение: качели, цирковая борьба, чаепитие, кукольный театр. В книге «Цирк» фигурки встают вертикально над плоскостью разворота. В «Игрушках» в объемный разворот включены движущиеся детали. Для создания объема по технологии в развороты вырубок включаются прямые линии. Сгиб придает объем мордам льва и крокодила в книжке «Где обедал воробей?», в книге «Детки в клетке» у обезьян открываются ромбики-ротики. Дети не обращают внимания на конструктивные условности вырубки. Для них важна доброта увиденного. Конструкция книги «Кто сказал “мяу”?» задумана так, чтобы персонажи выходили за пределы листа, высовывали к ребенку свои мордочки, и ребенок мог пожать лапку щенку. Ожившие персонажи — первая возможность для детей познакомиться с объемом, фигурками в пространстве. Движущиеся объемы привлекают малышей, приглашают к игре. Дети начинают играть с ожившей картинкой.
У каждой книги должна быть своя неповторимая конструкция макета, создающая единое целое с художественным образом. Как художник кукольного театра я решаю каждую книжку в виде маленького спектакля, переношу объемное решение театрального пространства на бумагу в упрощенном виде.
Как Вы ориентировались, для какого возраста рисовалась книга?
Я опекала самых маленьких читателей. Большинство моих книг для детей от двух до пяти лет. Все досконально продумывалось, чтобы учитывать интересы детей разного возраста. Совсем маленькие дети — созерцатели. Для более старших — книги более серьезные, например о профессиях. Учитывались интересы мальчиков и девочек. В Министерстве просвещения работал методический кабинет. Мы ничего не могли сделать без их одобрения. Издаваемые книги отслеживались: востребованность, отклики читателей.
У Вас довольно лаконичный и ясный стиль, крупные простые формы с малым количеством деталей. Как Вы пришли к такой эстетике?
Книга вводит ребенка в мир эмоционально понятных образов. Каждая книжка — спектакль, маленький праздник. Я стремлюсь, чтобы мои книжки выглядели празднично. Эти книги — искусство, добрый мир любви к ребенку.
Специфика рисунка для самых маленьких возникает из ответа на вопрос: а что самое важное для каждого ребенка? Я отвечаю: любовь, которая так нужна ребенку. Если в детстве недополучить любви, душа вырастет израненной. Я стремлюсь, чтобы мои рисунки любили детей.
В книжке-игрушке для самых маленьких должно быть минимум текста. книги им читают мамы и папы. А дети «читают» рисунок. Чем активнее книга воздействует на воображение, тем дольше останется у детей в памяти.
Главная задача, которую решают детские книги, — поэтическое освоение мира, чтобы ребенок полюбил что-то в окружающем и обогатил собственный мир. Если дети подолгу рассматривают книгу, значит, они ее полюбили, заинтересовались ею. Другая задача — чему-то научить и с чем-то познакомить. Без этой конкретной познавательной педагогической задачи невозможно решение первой.
Детям доступны декоративные, театрализованные цвета. Они еще не могут понять и получить удовольствие от тонких цветовых отношений, сложных живописных решений. Поэтому я выбираю яркие, простые, чистые цвета.
Доступность и понятность рисунка — непременное его качество. У ребенка маленький запас впечатлений. Кого дети знают в два года? Маму, папу, дедушку, бабушку. Я не стремлюсь к фотографическим подробностям и обилию деталей. Маленького ребенка подробности не интересуют. Он должен созерцать, осязать, осмысливать. Детали должны способствовать созданию понятного и узнаваемого образа. Для меня важна анатомическая узнаваемость. Курицу отличить от жука, овечку от собачки. Стараюсь, чтобы в рисунке было эмоциональное отношение, чтобы дети могли пожалеть кого-то или с кем-то вместе порадоваться. Богато иллюстрированная книга еще не доступна в возрасте двух-трех лет. Рисунки бывают разные. Для ознакомления с чем-то — подробные, детализированные. А для игры с уже знакомыми персонажами можно передать обобщенные черты характера, сосредоточиться на выразительности отобранных деталей.
Мне хотелось, чтобы персонажи книг издавали звуки. Я придумала специальные пищалки, но фабрики их не брали. Но я добилась барельефа, чтобы ребенок мог его потрогать. Это не иллюстрация, а игрушка. Я просто делала игрушки. Книга с понятными персонажами-партнерами для игры — проводник в сложный мир человеческих отношений. Книжка для маленького ребенка — это первая встреча с искусством, добрый друг и воспитатель.
Первая иллюстрация для ребенка должна быть проста и забавна, как первая игрушка.
Ваши книги узнаваемы...
Я в своем творчестве зависела от качества полиграфии. Было плохое качество печати, цвета «проваливались». Мне приходилось делать аппликацию: каждые цветочек, волосик, листочек вырезались из бумаги и наклеивались. Потом по такому коллажу печатали, чтобы сохранить яркость цвета. Цветные бумажки я собирала специально. Если кто-то из друзей или знакомых куда-то ехал и спрашивал, что привезти, я всегда заказывала цветную бумагу. Мне со всего мира ее везли. А точки, черточки уже прорисовывались на яркой бумаге.
У Вас были интересные книжки-игрушки с куклами в разных нарядах. С детства помню куклу-подружку в леопардовом пальто. Это, по сути, первый журнал мод для девочек. Александр Наумович сказал, что это «глянец для самых маленьких». Как во времена байковых розовых платьиц в горох пришла такая идея?
Это была педагогическая работа. Нужно прививать детям хороший вкус, развивать воображение. Я изрезала свои платья, чтобы создать кукольные наряды. Прежде чем нарисовать нарядную подружку, нужно понять фактуру, крой платья, в которое она одета. Я была модницей, придумывала и шила себе наряды. Все делала сама.
Книжки-раскладушки, а тем более книжки-самоделки недолговечны. Не жаль?
Жаль, но это не страшно. В процессе игры с книгой ребенок становится исследователем, открывает для себя что-то новое, разбирает книгу-игрушку на части. Мои книги дают ребенку импульс развиваться, стремиться что-то сделать самому. Просто надо, чтобы таких книг стало больше и они были доступными.
Что Вы пожелаете читателям журнала?
Мое пожелание — пожелание художника, работавшего всю жизнь для детей. Желаю читателям любить детей. Если будет любовь, все будет хорошо.
Беседовали Е.В. Боякова, И.А. Лыкова, О.В. Стукалова
